В рамках мониторинга анализировались случаи дискриминации трансгендерных людей с 2013 года по настоящее время. Основное внимание обращалось на конфликтные и дискриминационные ситуации, возникшие по причине только того факта, что человек является трансгендером.
Трансгендеры – люди, чье самоощущение не соответствует биологическому полу. Данное несоответствие может вызывать крайне болезненное ощущение дискомфорта, называемое «гендерной дисфорией». Для избавления от гендерной дисфории и приведения своего тела и социального статуса в соответствие с собственным самоощущением транс-люди совершают трансгендерный переход.
В настоящее время трансгендерные люди в Беларуси ежедневно сталкиваются с дискриминацией по причине несоответствия их документов внешности и гендерной идентичности. В Беларуси есть официальная двухэтапная процедура изменения половой принадлежности, но этот процесс может занимать длительное время, в течение которого трансгендерные люди могут быть уволены с работы, имеют сложности при трудоустройстве, сталкиваются с неуважительным обращением и оскорблениями в свой адрес.
Некоторые участники и участницы мониторинга попросили не упоминать их фамилии, поскольку не хотят внимания к себе окружающих.
Вероника, трансгендерная женщина из Минска, 46 лет
Одним из главных дискриминационных факторов для большинства трансгендеров является старый идентификационный номер (с обозначением биологического пола) в новом паспорте для трансгендеров в Беларуси — «клеймо» и напоминание о прошлом, от которого невозможно избавиться, даже поменяв документы, говорит Вероника. Она получила новый паспорт, еще когда работала в торговом центре. Однако после того, как ее оттуда выгнали, «клеймо» долго не давало ей трудоустроиться.
Проблемы Вероники на работе начались при очередной проверке паспортных данных службой безопасности торговой сети, где она работала. Об этом стало известно директору магазина. Из хорошей работницы она резко стала плохой — ее начали травить и преследовать. Директор угрожал уволить ее по статье, чтобы она не смогла устроиться работать в другой торговой сети. Увольняться по собственному желанию она тоже не хотела: в этой сети, если после обучения человек проработал меньше года, надо выплатить деньги за обучение. А платить за формальное 2-недельное обучение ей очень не хотелось. Но перевестись в другой магазин этой торговой сети ей не позволили. За пару дней ей «организовали» два выговора — оставался третий, чтобы ее уволили по статье. Вероника обратилась к старшему менеджеру компании за помощью и защитой. Но в итоге ей все равно пришлось уволиться по собственному желанию. К счастью для нее, руководство было так счастливо избавиться от «неправильной» женщины, что согласилось на то, что Веронике не придется платить за обучение.
Елена, трансгендерная женщина из Бобруйска, 29 лет
Прежний идентификационный номер (с указанием пола) мешает транссексуалам не только построить карьеру — информация об их прошлом (и вместе с этим — медицинская тайна) раскрывается при обращении с паспортом в больницу, банк — и вообще при любой проверке документов.
Человек вынужден давать унизительные объяснения, зачастую получая насмешки и оскорбления от окружающих. Люди, которые были вынуждены существовать не в том теле, в прошлом оставляли «следы» в разных организациях, куда обращались. И в новой жизни это прошлое всплывает везде, где эти «следы» были оставлены. Так, недавно Елена делала банковскую карточку. В банке при введении ее личного номера выскочила старая информация. Шесть лет назад она получала небольшой перевод в этом банке, и ее данные сохранились в системе. Чтобы их исправить, Лене пришлось по телефону сделать каминг-аут перед главным специалистом по работе с клиентами и попросить поменять свои данные, и пережить большой стресс из-за этого.
Женя Велько, трансгендерный мужчина из Минска, 23 года
Помимо дискриминации в социальной жизни трансгендерные люди также испытывают серьезные проблемы в процессе прохождения самой процедуры изменения половой принадлежности. Самая основная — это наличие двух комиссий для изменения половой принадлежности. Первая комиссия позволяет человеку только заменить все документы, а начать гормональную терапию, но сделать операцию он может только после второй. Система построена так, что человек может начинать медикаментозный переход (т.е. гормональную терапию) лишь через год после смены документов, то есть, по сути, через 2 – 2,5 года после постановки на учет. Но одновременно человеку крайне неохотно ставят диагноз транссексуализм, если на момент прохождения обследований его внешность не соответствует желаемому полу. Как показывает практика, крайне редко человек без гормональной терапии может соответствовать желаемому полу. В итоге мы получаем ситуацию, когда большинство трансгендерных женщин, да и мужчин тоже, вынуждены заниматься самолечением, что вызывает агрессию со стороны сексологов, но именно те, кто уже начал переход сами без наблюдения специалистов, имеют больше всего шансов без проблем сменить документы, но при этом получить больше всего проблем со здоровьем.
Те же, кто делают все «по правилам», как например Женя Велько, проходят процедуру значительно дольше, так как им банально не верят, что они являются настоящими трансгендерами. Диагноз ставят, основываясь прежде всего на внешности человека, а не на психологических переживаниях, таких как гендерная дисфория, депрессия или дискомфорт из-за нежелательных половых признаков. Если бы Женя Велько обратился к сексологу после года гормональной терапии, с щетиной и грубым голосом, он бы скорее всего сменил документы за год или полтора, а не за три года.
Мария Токарчук, трансгендерная женщина из Минска, 22 года
Вторая главная проблема — это нерегулярность работы комиссии. С такой проблемой столкнулась Мария Токарчук, которая проходила процедуру в 2017-2019 годах. Вся система находилась в состояние неопределенности, потому что главный внештатный сексолог Минздрава Олег Химко, исполняющий обязанности секретаря комиссии, в очередной раз решил уволиться. В прошлый раз это случилось в 2017 году, и замену ему не могли найти около 9 месяцев. Все закончилось тем, что он вернулся на работу, но, увы, не проработав и года, снова решил уйти с должности. Пациенты были брошены на произвол судьбы. Те, кто уже сменил документы, не могли получить разрешение комиссии на операции и гормональную терапию, а те, кто ждал первую комиссию по смене документов, вообще не знали, что с ними будет. Это совершенно недопустимые стандарты предоставления лечения. От устаревшей системы единой государственной комиссии отказались и в Украине, и в России. Она осталась только в Беларуси.
Большинство трансгендерных людей, отмечают, что сталкиваются с отказами в предоставлении услуг, недоумением, агрессией и дискриминацией в целом только тогда, когда вынужденно показывают удостоверение личности, не соответствующее их внешнему виду и гендерной идентичности. Это дает основание считать, что количество дискриминационных случаев можно было бы серьезно уменьшить, если бы процедура смены документов для трансгендерных людей была быстрее и проще.
Таким образом, для улучшения качества жизни трансгендерных людей в Беларуси необходимо, чтобы процесс смены документов стал быстрым, прозрачным и доступным, в соответствии с международными стандартами.
Еще одна проблема, с которой сталкиваются уже трансгендерные мужчины (люди, родившиеся в женском поле, но ощущающие себя мужчинами) — военный билет. В этом документе им проставляется статья 19а из Расписания болезней (документ, регламентирующий определение категории годности к военной службе), которая указывает на якобы имеющееся тяжелое психическое заболевание. Это само по себе абсурдно: для того, чтобы получить право на смену документов, человек проходит обследование, и специалисты делают заключение, что никаких психиатрических проблем нет, а в военкомате им ставят такую статью. И это вызывает немалые трудности в жизни: они лишаются возможности работать практически на любых должностях, кроме самых низкооплачиваемых.
Выводы:
Основными проблемами трансгендерных людей в Беларуси являются:- Отсутствие возможности поменять цифру, отображающую пол в идентификационном номере в паспорте, что прямо указывает на смену пола владельца документа. -Стигма и очень сильное давление со стороны окружающих. По сути, переход вызывает «гражданскую смерть», когда человеку приходится не просто заново отстраивать все социальные связи, но еще жить в постоянной тревоге о том, что ее или его прошлая жизнь «вскроется» новым друзьям и знакомым, а тем более, коллегам по работе. -Указание статьи 19а (тяжелые психические заболевания) при получении военного билета, что создает ряд проблем при дальнейшей социализации, в первую очередь, серьезные ограничение при трудоустройстве и попытках делать карьеру. -Двухэтапная комиссия, которая собирается только два раза в год и дает разрешение на прием гормональных препаратов и операцию только после второй комиссии.
С одной стороны, процедура по замене биологического пола бесплатная в Беларуси, с другой, крайне бюрократическая и осложненная рядом правил, на нарушение которых (в том числе с рисками для здоровья) вынуждены идти трансгендерные люди, если хотят изменить свой пол.
Группы самоподдержки трансгендерных людей только начинают формироваться, отсутствуют организации помощи транс подросткам, которые сталкиваются с еще большей стигмой и давлением общества, в том числе с рисками угрозы изъятия из семьи согласно Декрету №18.
Отсутствуют крупные общественные организации помощи (юридической, психологической, финансовой, помощи при трудоустройстве и т.д.) трансгендерным людям, пока вся помощь трансгендерным людям находится на уровне мелких инициатив правозащитных организаций. Нет отдельных организаций трангендерных людей.